Начало рассказа

Предыдущий фрагмент рассказа

Влетела в слабо освещенную квартиру, с грохотом захлопывая дверь, и принялась закрывать замки, прислушиваясь к поднимающимся наверх шагам. Мерным и спокойным. По щекам уже не текли слезы, это был просто соленый водопад, губы тряслись, натыкаясь на лязгающие зубы, а пальцы отказывались слушаться. Засов замка лег в паз. Через секунду на дверь осторожно надавили. Заперто. Она буквально сквозь дверь увидела, как Стэн улыбается.

Снова коридор, пустая комната с компьютером, сбитые с привычных, занятых лет двадцать назад мест шкафы, отбитые колени, так и не переставшие кровоточить. Рукоятью оружия она принялась молотить в дверь Поля.

– По... – она влетела в его объятия, очередным ударом едва не разбив лицо. Дверь открылась неожиданно быстро и легко. – О, нет! Поль, черт тебя подери, урод, куда же ты девался!?

Андонар был в пижаме, сонный и взлохмаченный. Подхватил Элен, осторожно пытаясь поймать ее кисть с оружием, и принялся что-то шептать.

– Ну-ну, тише, тише, девочка... Что случилось? Зачем тебе револьвер, детка, отдай его мне... – его руки встряхнули, возвращая в глаза девушки хотя бы проблеск разума, и он прижал ее к себе. – В чем дело, Элен, в чем дело? Зачем ты взяла мой револьвер?

– Там, – она захлебывалась, – там. На улице, снова этот парень, а потом Петер, и они подрались, и еще этот сумасшедший пацан! Поль, Поль, этот человек в твоем подъезде, он тут за дверью! Ты слышишь меня?! – она вырывала руку, не отдавая ему оружие. – Он тут, под дверью, поверь!

– Верю, Элен, верю, но прошу, отдай револьвер, – голос его был спокоен и предупредителен. – Девочка моя, отдай! Мы сейчас во всем разберемся... Ты видела отца?

– Отца? – ее лицо исказила гримаса, а потом она дико и нервно засмеялась, отшатываясь из его объятий. – Видела ли я твоего отца?

Он нахмурился, осторожно протягивая к ней руки, а Элен отскочила, размахивая револьвером.

– Да ты что, совершенно меня не слышишь?!

В этот момент за ее спиной открылась входная дверь.

Медленно, очень медленно разворачивалась Элен, выставляя перед собой оружие. Как во сне, только очень реально, чувствуя спертый воздух квартиры и легкий сквозняк из подъезда, поскальзываясь на старинном потертом паркете.

По-хозяйски убирая ключи в карман куртки, в квартиру входил Дитрих Вюртке.

– Дорогой, ты еще не лег? – вопрос замер на его губах, а Элен, подстегнутая сзади предупредительным вскриком Поля, в последний момент успела отвести ствол в сторону.

Выстрел прозвучал оглушительно, запахло порохом, а от дверного косяка оторвало огромную щепу. Дитрих упал, изменившись в лице, а Поль, так и не успевший дотянуться до девушки, замер, не торопясь опускать рук.

Широкими, открытыми больше предела глазами Элен смотрела в искаженное от страха лицо своего возлюбленного, скорчившегося на полу у входа. Тишина продолжалась ровно шесть секунд.

– Ты что, сдурела, ревнивая сучка! – тонко завопил Дитрих, приподнимаясь с колен. – Любимый, ты что, все ей рассказал? Когда, помилуй Боже, ты успел! Господи, откуда у нее твой пистолет?! Что происходит, вашу мать?!

Элен медленно пятилась в кухню, зачарованно переводя взгляд с одного мужчины на другого. Поль, опустив лицо, подошел к Дитриху, успокаивающе прикасаясь к его плечу.

– Милый, я все объясню... – и он нежно, очень заботливо провел пальцами по его волосам, прижимая к себе. Через плечо обернулся к Элен. – Убери пистолет, пожалуйста... Я не хочу никому причинять вред...

И тогда она поняла, вновь поднимая оружие. Поняла внезапно и четко, словно в обезумевшем от страха сознании промелькнула молния. Поняла и изумилась, как еще не понимает Андонар. Выдохнула, шепча одними губами.

– Поль, ты что, еще не понял?.. – револьвер прицелился в Дитриха. – Это же он и есть Стэн...

Мужчины замерли, готовые, казалось, в любую секунду расцепить объятия, и Элен привиделось, что именно в этот момент Дитрих и достанет нож. Но они не разошлись, лишь еще теснее прижавшись друг к другу, и у Поля округлились глаза.

– Что? – потом он сменил тон, понимающе покивав. Его рука не переставала ласкать волосы друга, убивая в Элен последние чувства. – Ты действительно очень напугалась, девочка, но принимать Дитриха за Стэна, это уже слишком.

Вюртке, осторожно освободившийся из рук Поля, обернулся к Элен, смахивая слезы испуга.

– Элен, милая, что ты тут делаешь? Знаешь, мы же все обсудили, к чему эта ревность? Прошу тебя... по старой дружбе, опусти оружие и отдай его Полю...

– Поль! – закричала она, перебирая рукоять пальцами обеих рук. – Поль, ты что, совсем рехнулся!? Отойди от него немедленно! Это же Стэн! А ты заткнись, сраный педик! Скажи, Дитрих, ты только меня собирался убить?! Или после того, как ты начал трахаться в жопу, это стало твоим постоянным хобби?!

– Ты срываешься, Элен, – мягко, но укоризненно сказал Поль, а Дитрих в этот момент двинулся вперед.

– Стоять! – заверещала она, но Вюртке сделал еще шаг.

Опустив ствол в его грудь, Элен нажала на спуск.

Попятилась, наблюдая, как падает на пол тело ее любимого, увидела распахнутые в ужасе глаза Поля, спиной вперед вышла в кухню. В груди Дитриха, поверх зеленой спортивной куртки расплывалось темно-красное пятно. Заскулив, Элен прислонилась плечом к стене и отвернулась, не в силах смотреть, как глотающий слезы Андонар подхватывает на руки тело друга. Глаза застилала розовая пелена, свет, и без того слабый, померк еще сильнее.

– Надежды нет, – сказал голос мальчика из открытой подъездной двери, – вот ты уже и убийца...

Элен попятилась вновь, не в силах опустить рук с зажатым в них револьвером, а Поль уже медленно поднимался, двигаясь навстречу.

– Ты убила его, – он был серьезен и мрачен. Голос, до того мягкий, неожиданно окреп, силуэт терялся в полумраке коридора.

– Поль, обыщи его, – промямлила она, – ведь это же Стэн... поверь... там нож...

– И почему нас всегда так легко путают?.. – голос ударил в спину, едва не лишив сознания, и Элен резко развернулась, следующим выстрелом навскидку разбив микроволновую печь на холодильнике. Даже не сменив позы, Стэн мельком взглянул на дымящийся револьвер, слил бренди из двух стаканов в один и пригубил.

Он стоял за кухонной стойкой, положив нож рядом с рукой, а рядом бросив мокрую шляпу. Спокойное и чуть грустное лицо, открытая, плотоядная улыбка. Голос, как алмазный резак. Стэн сделал глоток.

– Мальчик ведь сказал, что надежды нет... Опусти пистолет, Элен, не буди соседей... Смотри, как ты оцарапалась. Тебе больно?

Вместо ответа она старательно прицелилась и выстрелила в его голову, наблюдая, как в облаке порохового дыма рушится за кухонную стойку мертвое тело.

– Пошел ты в жопу, урод! – плюнула она, и лишь после этого на нее опять накатила ледяная волна.

Стараясь не стучать зубами, она жалобно позвала.

– Поль?

Никто ей не ответил. Тишина, снова липкая тишина навалилась на квартиру, пряча звуки и людей.

– Поль?

Но в кухню вошел не Андонар.

Петер, озадаченно пытаясь пальцами сдвинуть края перерезанного горла, ввалился в двери, с улыбкой глядя на Элен.

– Привет, моя жаркая подружка... – кровь заливала его кожаную куртку сплошным потоком, тем не менее, не мешая говорить. – А ведь я все еще не расхотел тебя, – он остановился в проеме, удрученно глядя на шляпу Стэна и нож. – Ну вот хоть капельку раньше ты могла так метко бабахнуть?

У Элен подкосились ноги, и она оперлась на стол. Оцепенело глядя на Петера, она выдавила из себя тупое:

– Ты себя нормально чувствуешь?

Рассмеялись двое. Петер, у которого от смеха кровь пошла еще сильнее, и Стэн, поднимающийся из-за стойки. В его голове, чуть выше левого глаза, виднелось раскуроченное пулевое отверстие. Кухонным полотенцем вытирая с лица кровь и мозги, он уничтожил на лице улыбку и снова взялся за стакан. Элен приподняла пистолет, на этот раз стреляя дважды.

Пули разбили бокал, навылет прошили плащ-дождевик вместе с телом Стэна и ударили в кафель за его спиной. Но теперь он не упал – лишь отшатнулся от стойки, смахивая на пол шляпу и фотографию в рамке, и захрипел, хватаясь за новые дырки. Петер захохотал, тыча в него рукой.

– Опять продырявили! – он запрокинул голову, от чего разрез затрещал, увеличиваясь в длине.

Элен тяжело упала на стул, понимая, что ног у нее больше нет. Голова кружилась и звенела от выстрелов. Ходячие трупы вернулись к стойке, внимательно разглядывая девушку.

– Готова? – спросил Петер.

– Вполне, – Стэн кивнул пробитой головой и повернулся к коридору. – Заходите, начинаем...

Они вошли. Все. Сначала старик, собственными ногами, без всякой инвалидной коляски, улыбаясь Элен паскудно и страшно. Потом Дитрих, не перестающий отряхивать свою куртку от крови и рассматривать дырку от пули. Потом мальчишка, шаркая при ходьбе, лениво и неохотно, на ходу коротко кивнув девушке. А следом и Поль, спокойный, собранный, неожиданно сменивший ночную пижаму на строгий деловой костюм.

Элен закачалась, готовая упасть, но некая сила не дала ей провалиться в пучину забытья. Она просто сидела и смотрела, как все они входят в кухню, занимая свободные табуреты. Андонар медленно опустился в плетеный стул, на котором она с таким удовольствием демонстрировала мужчине свои красивые ноги. Дитрих и старик достали бокалы и неторопливо налили себе выпить. А потом они заговорили. Глядя на нее, абсолютно одновременно, разными голосами, но совершенно четко попадая в такт. Негромко, хором, в упор глядя на нее.

– Я не бессердечен, а посему перед началом все же объясню, чего хотел...

И они рассказали. Или он рассказал, как тут правильнее?.. Рассказали просто и доступно, что и ребенок бы понял. А Элен слушала, буквально физически ощущая, как седеет на глазах. Слушала и медленно поднимала револьвер к голове. Они рассмеялись, так же слаженно и одновременно, на шесть разных голосов. Щелчок пустого барабана пробил ее мозг не хуже пули. Но не убил. И она продолжала слушать.

А потом они замолчали. Переглянулись, словно решая, кому начинать первым, и принялись за дело.

Полю тут больше делать было нечего – ее женские страхи он забрал еще час назад, насытившись даже сверх меры. Сейчас просто присел на стол рядом с ней, потрепал по ледяной щеке, что-то сказал, улыбнулся и отошел.

Дитриху, в общем-то, тоже. Женскую любовь, какой она только могла быть, он начал поедать даже не в эту ночь. Съел, украв, насытился и плотно запечатал любой доступ. Закусил оттенками ревности и ожиданием чуда. Сейчас лишь проверил, в очередной раз прыгнув в душу, не осталось ли сладеньких крошек, и вышел прочь, удовлетворенный образовавшейся пустотой.

Мальчишка же умудрился вытянуть еще немного. Пристально смотрел в глаза и, лишь поняв, что она сломана окончательно, проглотил последние женские надежды, втянув их в рот, словно тягучую жвачку. Надежды почти все были пустыми и безвкусными. Фальшиво посмеялся, подмигнул.

Старик тоже с виду был не голоден. Сожрать ее женскую веру в себя и уверенность в собственном образе жизни оказалось много проще предполагаемого. Склонился над ней, старательно высосав последнее, и отошел снова пить бренди, до конца все же, определенно, не насытившись.

Петер же насладился, пожалуй, эффектнее всех. Забрав ее страсть и прекрасное девичье тело, он повалил Элен прямо на холодный пол, овладевая девушкой долго и проникновенно. Наслаждался, не торопясь заканчивать, делая это только так, как хотела она сама. Довольный и сытый поднялся, даже не застегивая штанов, принял из рук Поля бокал, сказал комплимент и выпил. Отошел, кивая Стэну.

И тогда, неторопливый и размеренный как всегда, заканчивать пир двинулся сам Стэн. Улыбнулся всем, вежливо кивнул лежащей на полу Элен и подобрал со стойки кривой нож. Остальные заинтересованно и чуть лениво наблюдали, развалившись на стульях. Старик и Дитрих попробовали, конечно, поторопить, но они делали так каждый раз. Стэн не собирался спешить, он всегда очень точно планировал оставленное ему другими время. И он действительно не солгал Элен – ему нужна была лишь ее женская жизнь, не больше. Но и не меньше.

Когда они покинули дом, за окном уже светало. Наступил ноябрь.