Начало произведения

– Конечно, – она повела плечиком, и он неожиданно поймал себя на мысли, что это ее привычный и отработанный жест.

Господи, подумал Андонар, да ведь она же считает себя охотницей на мужчин. Он неуверенно поерзал на стуле. Против собственной воли признавая, что в ярком свете теплой и безопасной квартиры эта девчонка – пусть даже сейчас такая потрепанная, напуганная и исцарапанная кошка – все равно очень и очень хороша. Даже красива, чего таить... Темные волосы, эффектная седая прядь в челке, бывший безупречным маникюр. А как она сидит в глубоком стуле? Можно хоть сейчас почувствовать желание... Молодец, Петер, если смог. Или это она сама?

– Выпили много?

– Пару коктейлей, а Петер пил бренди...

– В каком часу ушли?

– Не знаю. Вышли и сразу направились к нему домой, – она заметила, как он сглотнул комок.

Неловко ей, конечно, не стало, но заинтересованность просыпаться начала. Этот Андонар, он ничего вообще. Красавчик, в некотором роде. Наверняка из Франции переехал...

– Вы помните его адрес? – Элен устало помотала головой, припоминая темную улицу.

– Нет, но это недалеко. Мы шли пешком, недолго, – она начала вспоминать все отчетливее, а глаза против желания затянула масляная пленка. – Это где-то в этом районе, старые дома, вроде вашего...

– Можно на ты, Элен...

– А? Хорошо, Поль... Ну и вот. Такая же дверь, замок. Он сказал, что ему нужно спровадить из квартиры друга, а потом он меня позовет, и я осталась внизу, на улице.

– Что было потом? – он даже на расстоянии почувствовал, как напряглись ее мышцы.

– Потом появился он. Человек с ножом... Ты ведь тоже видел его?

– Лишь мельком. Услышал женский крик, побежал, он уже скрывался в арке. Я бросился за ним, но он, похоже, неплохо знает окрестные улицы. Опиши его.

– Высокий, крепкий... – она заставила себя не вздрогнуть, вспоминая спокойное чистое лицо и ослепительную улыбку победителя. Его уверенный сухой голос. – Судя по виду, очень сильный, темные глаза, лет тридцати... Одет в черный плащ-дождевик и шляпу... Еще сказал, что его зовут Стэн...

– Он представился? – Поль изогнул бровь, не донеся до губ напиток.

– Он говорил со мной... прежде, чем ударить...

Тут вдруг на нее снова накатило, да так, что задрожал бокал в руке, а глоток бренди выплеснулся через край. Он, заметив, как ее опять начало колотить, мгновенно оказался рядом.

– Элен? Что случилось?

Его пальцы осторожно коснулись холодной руки, а она вспомнила. До мелочей вспомнила разговор, вспомнила глаза, негромкий голос, и поняла, что до самой старости будет теперь просыпаться во сне, вскрикивая и комкая мокрую от пота ночнушку. Если выживет, конечно... потому что:

– Он назвал мое имя, Поль, – стуча зубами по краю бокала, она сделала жадный глоток, но алкоголь лишь усугубил. – Черт побери, ты понимаешь, о чем это говорит?! Он назвал меня по имени! Проклятье, он знает меня!

Он приобнял за плечи, попробовал поймать взгляд. Прижал к себе в умелой попытке успокоить.

– Элен, спокойно, спокойно, девочка, сейчас тебе ничего не угрожает, поверь. Мы разберемся, все узнаем, я же детектив. Утрехт небольшой и довольно мирный город, и если кто-то в нем хочет причинить тебе зло, мы быстро его поймаем...

Голос Поля был негромким и действительно успокаивающим. Всхлипнув еще несколько раз, Элен допила свой бренди и притихла, не перестав лишь дрожать. Виновато и резко вытерла слезы.

– Ты уже встречалась с этим человеком раньше?

– Разве что в ночных кошмарах, – нервно пошутила она, но Андонар лишь тепло улыбнулся в ответ.

– Имя Стэн о чем-нибудь говорит? – помотала головой, откинула со лба прядку.

Да, подумал он, у нее определенно есть вкус, что вкупе с красотой составляют по-настоящему взрывоопасную смесь. Еще не успев сообразить, что он делает, Поль произнес:

– Тебе очень идет эта прядь, Элен Кувер...

И тут же смутился, словно школьник. Встал, отрывая от нее руки, а Элен вдруг нахмурилась, перебрала волосы пальцами. Словно не понимая, о чем идет речь, нащупала белую прядь, едва слышно выругалась и встала, направляясь к зеркалу в коридоре. Подошла, уставившись на свое помятое и подвыпившее отражение, задумчиво потеребила волосы кончиками ногтей.

Черт, а ведь она на самом деле испугалась... Еще час назад белой пряди не было. Вроде неплохо смотрится. Хотя, когда протрезвею, решила Элен, все равно перекрашу в родной цвет.

Разглядывая Андонара через зеркало в прихожей, девушка невольно улыбнулась его неловкости. Перебирает коробочки на тумбе, снова достает бутылку хорошего бренди. Она опустила взгляд на трюмо. Черный револьвер, расческа, фотокарточка с двумя мужчинами в обнимку, горсть мелочи и оторванная пуговица. Неужели и Андонар такой же, как все мужики. Неловко разливает по стаканам бренди, думая сейчас лишь об одном? Не успел перебинтовать порез, а уже говорит комплименты, взглядом ласкает ноги... Оставит ее у себя ночевать, чтобы лежать с открытыми глазами и ждать, пока она не войдет в его спальню и не пожалуется, как же страшно ей сегодня спать одной?

Она машинально подняла тяжелую фоторамку, поднося ее к свету. И обомлела... Слишком много происшествий, наверное, для одной осенней ночи.

– Кто это? – она вернулась в кухню, требовательно неся фотографию в руке.

Поль, застигнутый врасплох, едва не расплескал тоник. Обернулся, всматриваясь в фото, и пожал плечами.

– Это мой друг, Дитрих Вюртке... Познакомились, когда я еще учился в Академии... Ты его знаешь?

– Знаю ли я Дитриха Вюртке?

Она улыбнулась, печально и одновременно презрительно, усаживаясь обратно в плетеный стул, поджимая ноги и упирая рамку в колени. Поль машинально скользнул взглядом по ее стройным ногам, прорехам в колготках, тяжело вздохнул и протянул ей новый стакан, на этот раз разбавленный тоником. Он улыбнулась:

– Я знаю Дитриха... А теперь, как выясняется, я знаю и тебя.

Он еще не понимал. Отхлебнул, поморщил лоб. Умеет это делать, и весьма неплохо... Даже сексуально.

– Я жила с ним, – сказал Элен, стараясь не давать мыслям бежать по знакомому руслу, – жила с восемнадцати лет, и практически вышла за него замуж.

– О! – неожиданно догадался он, вскидывая брови. – Так ты и есть та самая?!...

– О, да! – она вновь печально улыбнулась, покачивая головой. – Я и есть та самая, которую он так тщательно прятал от всего остального мира. От тебя вот, например.

Они понимающе помолчали, глотая терпкий напиток. Он пожал плечами.

– Да ведь такого просто не может быть, – усмехнулся, ловя ее взгляд, с которым она рассматривала фотокарточку. – Такое совпадение... – и поспешно спросил, словно вновь не успев себя остановить. – Ты его любила?

– Что? – она оторвалась от фотографии, возвращаясь из воспоминаний в реальность. – Любила ли я Дитриха? Черт, Поль, да я и сейчас его люблю...

– Тогда чего же?.. Ведь он так переживал...

– Не надо! – отрезала она, разом приканчивая добрую половину бокала. Не хватало еще этих воспоминаний и исповедей над пустой бутылкой. – У нас не сеанс семейной терапии... Так было нужно.

Они еще помолчали, теперь чуть более скованно, а потом она отложила фотографию на кухонную стойку.

– Тебе, наверное, пора домой, – надтреснувшим голосом сказал Поль.

Смотри-ка, смог! Элен внимательно посмотрела на него, но мужчина отвел глаза.

– Я могу вызвать патрульную машину, так будет лучше и безопаснее. Хотя, если хочешь, мы можем позвонить и Дитриху...

Это он уже, конечно, переигрывает, но в целом очень мило. Она улыбнулась, просчитывая варианты. А что, очень милый детектив, спокойный, не пристает даже после второй дозы бренди, особенно если учесть, что у Элен это далеко не вторая. Взгляду не позволяет лишнего, смущается так интересно, да и живет один. И на трюмо у него не фото подружки, а картинка ее бывшего почитателя. Черт, а ведь Дитрих что-то рассказывал о нем...

И Элен подумала, что ей действительно безопасно здесь. Уютно, не страшно. Даже лучше, чем дома. И сказала, сама удивляясь свой пьяной наглости:

– Если позволишь, я бы хотела сегодня остаться у тебя, – поймала его взгляд, ловко пожала плечиками, что соскользнул пиджак. – Утром не так страшно. У тебя есть, где прилечь отдохнуть?

Первые полминуты ему действительно трудно было говорить. Потом он взял себя в руки, отдышался и кивнул. Готов!

– Идем, я покажу тебе свою спальню, а сам лягу на диване...

Она встала, со стуком отставляя бокал, передала ему пиджак, а в голове уже кружились шальные мысли. А почему бы и нет? Секс, говорят, в таких ситуациях очень успокаивает. Да и полезен... Она двинулась за ним, на ходу рассматривая квартиру.

Дверки, узенькие и старинные, множество комнат – и как ему тут одному уютно? Он привел ее в спальню, ушел за постельным бельем, оставив рассматривать картинки на стенах и сувениры на полочке. Скромно, по-холостяцки, как-то немного безлико. Простая кровать, аккуратные пледы, идеальная подушка, крохотные фарфоровые клоуны на тумбе возле лампы. Ей будет хорошо тут, хорошо видеть сны и забывать о страшном Стэне, который знает ее имя. Если она, конечно, на самом деле не пойдет к Полю среди ночи...

За стенкой что-то упало, выругался Поль, и Элен вернулась в темный коридор. Практически на ощупь двинулась вперед, пальцами прикасаясь к фотографиям на стенах, старинным шкафам, нагромождениям коробок. И вышла в комнату, освещенную лишь призрачным мерцанием ноутбука.

Андонар сидел спиной к двери, всматриваясь в монитор, пальцы лениво бегали по клавиатуре.

– Тебе помочь? – спросила Элен, впуская в голос оттенки игривости, и Поль обернулся.

Она вскрикнула, отшатываясь, налетела на дверной косяк и замерла. В мерцающем голубом свете экрана на Элен смотрел старик, прикованный к инвалидной коляске. Морщинистое лицо, крючковатый нос, впадины темных глаз, желтая лысина, похожая на пергамент. Ноги старика были укутаны клетчатым одеялом, на груди висели старинные очки в тяжелой оправе. Со скрипом развернув коляску, он внимательно уставился на девушку, словно выжидающая птица. Стервятник, подумала Элен, разглядывая морщинистую длинную шею, он похож на стервятника... Она взяла себя в руки, осторожно перевела дыхание.

– Я прошу прощения, просто мне стало любопытно, отчего Поль так долго... – в ее голосе слышалось извинение и оправдание, но старик не сменил позы и не заговорил. – Поль сказал, что живет один, и я подумала...

– Тебе стало любопытно? – прокаркал старик, растягивая сухой рот в неприятной улыбке. Рот, готовый, казалось, вот-вот осыпаться шелухой. – Так я сожру твое любопытство, потаскуха!

– Простите? – не поняла Элен, но попятилась сильнее.

– Я сказал, что ты потаскуха, каких сейчас больше, чем честных и порядочный девушек!

Старик продолжал улыбаться, словно испытывал Элен. Ей снова стало не по себе, не страх, а что-то неприятное и липкое появилось внутри, а Поль все не возвращался.

– Я не та, – попробовала сопротивляться она, – за кого вы меня принимаете...

– Не та?

– На меня напали, пытались изнасиловать или даже убить... – он протянула в сторону старика забинтованную руку, словно хотела доказать или оправдаться. – Поль спас меня, привел домой и успокоил. Вы меня с кем-то путаете...

Слова были тягучими и бессвязными. Элен удивилась собственному голосу, а темнота вокруг стала еще гуще.

– Вот именно! – крючковатый палец взметнулся к потолку. Старик словно этого и ждал. – Именно таких как ты, шатающихся по улицам в вызывающих колготках и с открытой грудью, доступных, самостоятельных и раскрепощенных соплячек, именно таких я и называю потаскухами! Три франка в сумочке, новая помада, и вы воображаете себя королевами мира! Раньше, во времена моей юности, молодые девушки терпеливо ждали своих принцев, а сейчас? Сейчас они сами отправляются производить искусственный отбор по притонам и кабакам, забыв о том, что может ждать их в ночи!

Она, конечно, могла вернуться в комнату, пусть даже снова на ощупь, пусть своротив пару шкафов, но слова старика, какими бы неприятными не были, прибивали к месту, словно гвозди. Где же Поль? Где Поль, за которым она уже начала чувствовать себя, как за стеной?

– Именно на таких нападают маньяки! – продолжал старик, похотливо ощупывая тело Элен пронзительным взглядом. – Именно таких насилуют в подворотнях, именно таких сажают на иглу и убивают! Чем ты лучше? Потаскуха...

– Я не такая, – прошептала Элен, чувствуя, как накатывает волна нового опьянения, ноги подгибаются, а в глазах темнеет. – Одеваться свободно, делать что хочешь и гулять допоздна, еще не значит быть потаскухой... Это лишь свобода и уверенность в себе, и я...

– Ну тогда и не скули, – вдруг выкрикнул старик, приподнимаясь в кресле, а одеяло поползло с его ног на пол, – когда в какой-нибудь из темных улиц тебе опять встретится один из твоих ночных страхов с ножом в руке!

– Отец?! – повелительно спросил Поль, появляясь за плечом Элен. Виновато прошептал на ухо. – Прости, я не предупредил... – немного помялся за ее спиной. – Проклятье, отец, я же просил тебя не делать так!

Поль осторожно отстранил девушку, позволив прикоснуться к ее телу не больше дозволенного, прошел в комнату и развернул кресло к монитору компьютера. Заботливо поправил упавшее одеяло.

– Сиди себе за своим интернетом и не вмешивайся в мою жизнь, я же просил... – Элен все еще не решалась уйти, рассматривая мужчин. – Девушка натерпелась страху, ее чуть не убили, ей крепко досталось, а тут еще ты со своими проповедями...

Голос Поля дрожал от сдерживаемой злости и раздражения.

– Потаскуха! Пища для демонов! – старик попробовал снова развернуть кресло, но Андонар не дал.

– Заткнись, отец, – Поль повысил голос, но вдруг понял, что Элен еще не ушла, и продолжил уже спокойнее, силой придвигая старика к столу. – Еще одна такая выходка, и я обрублю тебе связь, ты понял меня?

Старик еще что-то поворчал, устраиваясь в кресле поудобнее, но не ответил и больше не повернулся. Поль отошел от отца. Посмотрел на Элен, словно ища в ее взгляде понимания, и осторожно подтолкнул ее в коридор.

Она кивнула, с удовольствием чувствуя его новое прикосновение, и подалась назад, возвращаясь в комнату. Снова стало тепло и безопасно.

– Ты сказал, – негромко сказала она, ощущая на себе его взгляд, – что живешь один...

– Прости, – Поль был действительно смущен, – я не думал, что вы столкнетесь...

– Ты не рассчитывал, что я останусь на ночь? – с легкой улыбкой сказала она, присаживаясь на край кровати. И тут же продолжила, не дожидаясь ответа. – А где будешь спать ты?

Это окончательно смутило Поля. Он опустил лицо, словно боялся, что девушка сможет прочитать его мысли, и что-то невнятно пробормотал про диван и большую комнату.

– Это там, через два поворота... – тут же напустил деловой вид, шагая по комнате. – Вот, я принес белье. Где ванная, ты уже знаешь. Дверь можешь запереть... Шторы закрыть?

– Не надо, я сама, – она тряхнула прядями, испытывая непреодолимое желание прямо сейчас, в его присутствии снять драные колготки и позволить ему насладиться настоящей красотой своих ног. Удержалась, блуждая взглядом по фотографиям на стенах, а когда подняла голову, он уже закрывал дверь. Снаружи.

– Спокойной ночи, Элен...

– Спокойной ночи

Стало вдруг жутко интересно и приятно защекотало в груди – вот так неожиданно остаться спать в квартире незнакомого мужчины, да еще такого сдержанного и галантного, как этот симпатичный детектив. Что-то сродни неожиданному приключению. Старая квартира, старинная мебель, полумрак и тусклый свет желтых настенных бра. Она еще раз посмотрела в закрывшуюся дверь, прислушалась к тишине и сняла колготки. Здесь, в этой комнате, куда женщина, по всему виду, попадала последний раз очень давно, в сердце квартиры осторожного и умелого в общении с дамами холостяка было уютно и клонило в сон. Даже силуэт неизвестного Стэна, столь неожиданно оборвавшего ее вечернее знакомство, казался сейчас уже не таким пугающим и страшным. Поль защитит...

Босыми ногами ощупывая затертые половицы паркета, Элен подошла к окну, взявшись за тяжелую штору. Может быть потом, когда наступит утро и она уйдет, они завяжут с Андонаром роман. А может, и сегодня ночью, если непреодолимое желание все-таки толкнет Элен в соседнюю комнату с диваном. Печально и томно вздохнув, она задернула шторы.

Замерла, чувствуя неприятный укол страха, и вновь отбросила тяжелую ткань. Внизу, на улице, ведущей к дворику меж таких же старинных домиков, курил Петер. Нервно вертел в руках сигарету, осматривался и что-то бормотал сам себе. Сердце неожиданно забилось, и Элен взялась за ручку окна.

Заперто. Наблюдая, как парень докуривает, собираясь уйти и явно продолжить бесплодные поиски, она лихорадочно искала замки, пальцами ощупывая массивную белую раму. Окно не поддавалось. Невольно рассмеявшись, Элен попробовала успокоиться, осматривая окно более внимательно. Должно же оно хоть как-то открываться?

Сейчас она высунется в душный воздух октября, поболтает с Петером, извинившись за столь неожиданное бегство, и попрощается. Там, на диване, спит куда как более привлекательный во всех отношениях вариант. Может быть, подумала Элен, я даже сброшу этому красавчику на память свои колготки... Она застыла, неожиданно разучившись дышать, застыла прямо как была, прижавшись лицом к прохладному пыльному стеклу, а под ее губами разом вспотело пятно.

Неторопливо вышагивая, на улице появилась фигура в черном дождевом плаще, медленно направляющаяся к Петеру.

Тот еще не видел мужчину, чуть повернувшись и затягиваясь дымом, на секунду осветив свое лицо угольком сигареты. Стэн шел все так же медленно, а его руки были сцеплены за спиной. Из горла Элен вырвался сдавленный крик. Не в силах пошевелиться и сбить оцепенение, она медленно скользила лицом по стеклу окна, стараясь не упустить из поля зрения приближающегося к парню Стэна. Мужчины заметили друг друга, остановившись в нескольких метрах, и заговорили. Петер спрашивал, черная шляпа Стэна отрицательно качалась в ответ.

Наконец пальцы Элен проснулись. Вгоняя под кожу крохотные занозы от старой краски оконной рамы, она судорожно принялась вновь искать замок, раз за разом ощупывая непослушное окно. Губы шевелились, словно внизу, на улице, ее могли услышать.

– Нет... О, Боже, нет, Петер, уходи отсюда... – ни замка, ни защелки.

Словно заколоченная гвоздями, рама как влитая сидела в окне, отгораживая девушку от происходящего немым наблюдателем. Стэн сделал еще шаг, что-то спрашивая в ответ, и в его руке за спиной неожиданно блеснуло. Элен вскрикнула, бросаясь прочь.

Налетела на кровать, ударившись правым коленом, и закричала, насколько позволяли севшие в один миг голосовые связки.

– Поль... – и уже громче, вываливаясь в темный коридор. – Поль!

Метнулась вправо, на ощупь скользя вдоль стены, уперлась в дверь и забарабанила, что было силы.

– Поль! Поль, миленький, скорее! Открой, прошу! Там, там на улице, там снова этот человек! Поль, умоляю, открой! Там Петер и этот человек с ножом!

Дверь гулко отвечала на ее удары, рассыпающиеся по полутемному коридору, но не открывалась. Массивная старинная дверь с такими красивыми резными элементами по краю. Этот придурок заперся, когда в соседней комнате лежит пьяная и свободная молодая женщина! Проклятье!

На миг задержав дыхание, Элен перестала кричать, прислушиваясь к царящей за дверью гробовой тишине.

– Поль... – получилось жалобно и пронзительно, а потом она бросилась обратно по коридору. – Мистер Андонар!

Она миновала шкаф, снова ударилась ногой, что-то перевернув в темноте и сорвав со стены пару картинных рамок, и буквально вышибла дверь в комнату, где сидел старик.

– Мистер Андонар, скорее, там... – и замерла, не в силах поверить глазам. Открытый ноутбук удивленно посмотрел на девушку ярким экраном, а та сделала по пустой комнате еще несколько шагов, словно старик в инвалидном кресле мог запросто закатиться куда-нибудь под стол. – Мистер Андонар?..

Она почувствовала, как ее жалкие стоны тонут в пустоте квартиры, один за другим падая в плотную темноту.

– Поль? Мистер Андонар? – Элен попятилась из комнаты прочь и неожиданно громко, практически срываясь на визг, закричала, вскидывая лицо в потолок. – Ну хоть кто-нибудь!!!

Не было даже эха. Крик утонул в коридоре, где единственным источником света был теплый желтый луч, выпавший из отведенной ей комнаты. А потом ей показалось, только показалось, как на улице кто-то закричал в ответ.

Чувствуя, как вспотела спина и скользят по предательскому паркету коридора босые ступни, она рванулась к кухне. Ночник, забытые бокалы с бренди, фотография, сворот к ванной комнате, зеркало. Элен вцепилась в револьвер Андонара так, что смахнула на пол и расческу и ключи. Схватила обеими руками, словно готовилась прямо тут открыть пальбу, и бросилась к входной двери. Мысли не думали, куда им идти – они просто скакали внутри головы, забавляясь ее недавним чувством безопасности. Таким эгоистичным.

Открывая дверь, Элен чуть не сбила замок. Издавая горлом странные всхлипывающие звуки, она, прямо как была – босиком, выскочила на холодный бетон лестничной площадки. Осмотрелась, втыкаясь взглядом в однообразные соседские двери, и закричала, едва ли не с облегчением слушая, как улетает по лестнице свободное истеричное эхо.

– Помогите!!!

Перехватив выскальзывающий из мокрых пальцев револьвер, она побежала вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Постоять за себя Элен Кувер могла. Особенно, с револьвером в руках...

Этажи замелькали, как если бы она спускалась на лифте, в голове гудело, а в ушах все еще стоял замерший в ожидании крик. Уже видя перед собой стеклянную входную дверь подъезда и темные, мечущиеся, словно в пляске, силуэты за ней, она прыгнула сразу через целый пролет, падая на колени и разбивая их в кровь.

– Не нужно спешить.

Голос был по-детски юн и спокоен, пригвоздив так, что от неожиданности Элен даже не смогла подняться на ноги. Замерла, старательно пересчитывая приподнимающиеся на загривке волосы, и резко обернулась, готовая стрелять.

– Это все равно ничего не изменит...

Ребенок сидел под почтовыми ящиками, прямо на полу, встретившись с взглядом девушки ровно на одном уровне. Подросток, каких много в парке, где катаются на роликах и начинают пробовать наркотики. Огромные бесформенные штаны, кепка, заломленная за ухо, короткие светлые волосы. И взгляд. Понимающий, знающий, беспощадный. Все еще не вслушиваясь в речь мальчишки, Элен вскочила на ноги, едва не закричав в лицо паренька.

– Быстро, нам нужно вызвать полицию! Беги, мальчик! Ты ведь тут живешь?!

– Успокойся! – приказ был сух, краток и не по-детски серьезен.

Чувствуя, как у нее опять подгибаются колени, Элен безмолвно уставилась на пацана, опуская оружие. В голове зашумело еще сильнее, а бренди словно испарился из ее организма. Всматриваясь в яркие взрослые глаза мальчишки, она только шумно и тяжело дышала. Парень далеко сплюнул перед собой, едва не угодив ей на ступню.

– Устроила тут истерику! – он презрительно усмехнулся, беспощадно и зло, как умеют только дети. – Поль, миленький, помоги! – передразнил он, кривляясь. – Чего ты хочешь? Чтобы он перестрелял тут всех?

– Я просто...

Элен все еще не могла вздохнуть, бессильная даже пошевелить рукой. Происходящее, определенно напоминающее бред, топило ее в ужасной и душной волне.

– Что ты просто? – паренек вздохнул. – Неужели еще не понятно? – он махнул рукой, как это делают все подростки, когда их обожествленный предок не в состоянии постичь новую компьютерную программу. – Да что я с тобой вожусь, а? Ладно, иди, – он кивнул на входную дверь, за которой уже никого не стояло, – иди, спасай своего Петера, ведь он так хотел ухватить тебя за нейлоновые трусики!

Мальчишка неумело рассмеялся, наслаждаясь собственной фальшью.

– Знаешь, для чего я тут? – он хитро прищурился, а Элен машинально, прежде чем осознала, что делает, помотала головой.

– Ты со Стэном, да? Ты тоже...

– Дура, – спокойно констатировал пацан, – какая же ты красивая дура, Элен Кувер...

Ей показалось, что из тела мгновенно, под высоким давлением откачали совершенно всю кровь. Двумя пальцами удерживая норовящий свалиться на пол револьвер, она тяжело сглотнула комок.

– Я пришел за твоей надеждой, девочка, – улыбнулся пацан, – и больше мне ничего не нужно, – он легко поднялся на ноги, ухватившись за жестяные ящики над головой. – А это оказалось так легко...

Прошел мимо нее, даже не посмотрев на оружие, а она так и не повернула головы, запуская его за плечо. Мальчишка начал подниматься по лестнице.

– Тебе ничего с этим не поделать, – его голос удалялся вверх, – ничего. Ничего не сможешь, ничего не сумеешь... Помощи нет, а Петер, такой страстный Петер уже мертв, булькая перерезанным горлом в луже, – он глупо хихикнул. – А потом и ты...

Она повернулась, наконец почувствовав собственные конечности, но лестница была пуста.

– Кто ты? – вопрос слетел с губ сам собой, и Элен поняла, что еще через мгновение упадет в обморок.

Тишина и темнота лестничных пролетов над головой ответили тихо и внятно:

– Отец Поля, конечно же...

Через секунду Элен поняла, что осталась одна. Страх, даже нет, не страх – ужас навалился на плечи, и оружие все-таки выскользнуло, глухо забряцав по бетону. Она попробовала закричать, но пересохшее горло выплюнуло лишь стон. На виске проснулся пульс. Щелкнул замок.

Она обернулась, словно к щеке неожиданно приложили нож, понимая, что вот-вот сломается окончательно. За стеклом входной двери стоял силуэт в шляпе, а магнитный замок медленно открывался. С визгом, переходящим в ультразвук, Элен подхватила с пола револьвер и, словно обезумевшее животное, рванулась по ступенькам наверх.

Окончание произведения