Начало рассказа

         Ворота скрипели тонко и пронзительно, одна из створок, обоженная и сбитая с верхней петли, раскачивалась, вот-вот готовая сорваться и с другой. Наемники замерли перед распахнутым створом, немедленно ощетинившись оружием.

          - Орки? – едва слышно спросил Житэль, но Манхувер и Рикхард отрицательно покачали головами.

          - Если бы это были зеленокожие, - сказал коммандер, - то мы бы нашли не открытую в деревню дверь и след ожога на створке, а измочаленные боевыми топорами остатки ворот, стены, усыпанные стрелами, горы гоблинских трупов и перепаханную сотнями ног дорогу…

- Тогда?.. – вновь спросил Житэль, но на этот вопрос ему никто не ответил.

Крадущейся походкой Хьюго подошел к створу ворот.

- Я вижу пустую улицу, - негромко сообщил он, - людей не видно, собак тоже, ставни на окнах кое-где сняты, двери открыты, над постоялым двором дымок. Следов схватки нет, крови не наблюдаю, ни стрел, ни трупов. Я вхожу внутрь, - с этими словами Хьюго Манхувер взвел пистолеты и осторожно проскользнул в деревню.

Отряд, осторожно уложив тело Бруно около деревенской стены, медленно последовал за ним.

Улицы, как и описал их Хьюго, действительно были пусты. Ни следов схватки, ни трупов, ни намека на движение. Пустые глазницы окон, приоткрытые двери приземистых домиков, пустые собачьи будки. Тишина, косые утренние тени, и ветерок, как последний житель поселения. Растягиваясь от ворот в цепь, наемники вошли в деревню. Хьюго и Житэль двинулись вперед, стараясь держаться поближе к домам.

- Я думаю, - неожиданно забасил Свен, - что мне наплевать, куда делись все эти проклятые жители. Я предлагаю занести Бруно в любой из этих домов и поджечь, после чего немедленно рвануть отсюда когти. Что скажешь, Рикхард? – в ответ коммандер кивнул, но понять, согласен ли он со словами северянина, было невозможно.

Житэль и Манхувер достигли перекрестка двух улиц, являющегося центром деревни. Наемники остановились, вертя головами по сторонам, и дали знак остальным. Как и показалось с самого начала, деревня была пуста. Совершенно.

Первый, а он же оказался и последним, труп они нашли чуть дальше, практически у противоположной стены деревни. Мужчина лежал на животе, обоженный, как и ворота деревни. От тела тянуло паленым мясом и наемники не решились переворачивать труп. Судя по всему, это был единственный из защитников деревни, способный попытаться оказать хоть какое-то сопротивление – боевой топор со сломанной рукоятью лежал неподалеку. Клинок оружия был чист. Следов остальных жителей так найдено и не было. В домах остались не застеленными кровати, в очагах тлели угли, в котлах остывала закипевшая похлебка, из жаровни, над которой грели руки часовые над воротами, все еще шел дымок.

Старательно осмотрев деревню, наемники занесли своего убитого друга внутрь поселения и, посоветовавшись, выбрали дом для похорон. Сдвинув вместе несколько лавок, Свен и Гилберт уложили Бруно внутри, оставив мертвому наемнику старый одноручный меч Карлика и кое-что из личных вещей, не вызвавших интереса у остальных членов отряда наемников. Линаро и Житэль вернулись из постоялого двора, набив сумки найденной там едой и выпивкой. А еще через минуту на улице появился Рикхард, сжимающий в руке пылающий факел.

Они не стали ничего говорить – каждый из них за свою короткую жизнь и так произнес не одну поминальную речь. Просто помолчали перед домом, в котором навсегда оставался их Шалун Бруно, и  только Гилберг шумно дышал, расчесывая ожог. Пропустив по кругу фляжку с самогоном, наемники отступили от дома, а коммандер по широкой дуге забросил на соломенную крышу дома факел. Через несколько минут дом был охвачен огнем, крыша треснула, дым повалил через открытые двери и окна. Жадные языки пламени потянулись к соседним домам, а наемники двинулись к выходу из деревни.

Именно в этот момент в ворота хлынули жители поселения.

Точнее, жителями они были сегодня утром, теперь же от прежнего облика бывших людей осталось очень немного. Здесь были и женщины, и дети, и старики, и взрослые коренастые мужчины. Одежда жителей деревни была изорвана и грязна, словно все три десятка человек в едином порыве валялись по грязи и разрывали свои одеяния в клочья.

Но главное, что и заставило наемников отшатнуться к охваченным огнем строениям, было то, что эти люди уже не были похожи на людей. Страшная, непонятная простым смертным сила искорежила их тела, вывернула колени, локти, кисти рук, исказила лица, добавила наростов, отростков, щупальцев и клешней. Искореженная, деформированная толпа втекала в деревню, еще ночью бывшую их домом. Трехглазые дети яростно верещали, бросаясь вперед и вытягивая когтистые ручонки, взрослые мутанты рычали, клацая сотнями зубов, роняя на землю клочья пены, и полосовали на себе кожу. Лбы, груди и животы бывших людей были изрезаны знаками Хаоса, сейчас кровоточащими и начинающими гнить.

Рыча, скалясь и ревя, толпа миновала створ ворот.

- К оружию, - коротко рявкнул Рикхард и воздух наполнился шипением вынимаемых из ножен клинков. Захлопали пистолеты Манхувера, а сам он, прикрываемый Житэлем, начал смещаться на левый фланг. Ощетинившись клинками, Рикхард, Свен, Линаро и Гилберг рванулись навстречу порождениям Хаоса, - прорываемся к воротам!

Сеча была недолгой, но яростной. Гниющая плоть поддавшихся Хаосу людей лопалась под ударами стали и свинца, расползаясь, словно прелая листва, трупы мутантов один за другим падали под ноги наемников. Над сражением, словно театральная декорация, все ярче и выше разгоралось зарево пожара, теперь охватившего всю деревню. Имперские наемники вертелись среди искореженных тел чудовищ, неторопливо и уверенно выполняя работу, которой были обучены с малых лет – убивать. Тот, в чьих жилах вместо крови течет расплавленное золото, перемешанное с грязью и пороховым дымом, не станет предаваться ужасу от вида мутаций – если противник стоит на ногах, его нужно с них сбить, будь он Страж Гробницы, орк, темный эльф или адепт Хаоса. На лицах отряда коммандера Брандера плясали тени пожара, превращая их в каменные маски без единого намека на эмоцию, и только бородач Свен злобно скалился каждый раз, когда его секира вонзалась в плоть мутанта.

Наемники уверенно пробивались к воротам, оставляя после себя лишь искромсанные тела, бьющиеся в агонии и даже после смерти пытающиеся ухватить людей за ноги. После первого же столкновения с огромным мутантом, вместо рук у которого выросли клешня и гибкий острый хвост, коммандер Рикхард понял, что в задачу чудовищ не входит уничтожение его отряда. Мутанты были посланы в обреченную деревню для того, чтобы захватить людей живьем. Рикхард отпрыгнул, вынул из-за пояса пистолет и одним выстрелом пробил противнику голову. Пристрелив шесть мутантов, Хьюго обнажил клинки, вместе с проворным Житэлем вклиниваясь в стычку с фланга.

Зеленая молния сверкнула над полем кровопролитной стычки так ярко, что на миг затмила пламя горящих домов. Свен зарычал, неожиданно объятый тусклым черным огнем и одним движением могучей руки сорвал с себя горящий камзол, обшитый железными пластинами. Вся спина великана и затылок дымились, обоженные заклинанием. Рикхард поднял глаза – на единственной дозорной вышке погибающей деревни, находившейся за спиной у наемников, восседал костлявый силуэт Эмиссара. Языки пожара взлетали уже так высоко, что тень хаосита была отчетливо видна коммандеру.

- Вперед… дети… мои… - громко, так, что глас раскатился над всем поселением, сказал Эмиссар, - я… не… желаю… вам… зла… люди… Подчинитесь!..

Рикхард отвернулся, с новой силой бросаясь в драку. Половину мутантов – тех, что поменьше и помоложе, наемники перебили в две первые минуты боя, остальные же, отступив к воротам, стали осторожнее, уже не так самоуверенно бросаясь на покрытые тягучей кровью клинки имперцев. Вновь сплотившись, отряд коммандера Рикхарда двинулся в бой, стремясь как можно скорее ускользнуть от подкатывающего со спины пожара. Однако, кроме обоженного Свена также был ранен и Житэль. Острый, как эльфийский клинок, длинный нарост, образовавшийся у взрослого мутанта там, где полагалось бы находится локтю, располосовал бедро парнишки. Привалившись к Гилбергу, раненый наемник умело и торопливо перетягивал ногу ремнем.

- Вперед! – скомандовал Рикхард, - вперед, или всех нас ждет участь пострашнее смерти!

Они вонзились в остатки мутантов быстро и смертоносно, а Манхувер, во время короткой передышки невероятным образом успевший перезарядить часть своих пистолетов, с воплем метнулся вперед, окутанный пороховым дымом и в несколько секунд проложил просеку из посеченных свинцом уродцев. Прикрывая раненых, имперцы двинулись к створу ворот, направо и налево разя наваливающихся мутантов.

Они остановились в воротах, усталые, тяжело переводящие дух. Обернулись, с ненавистью взирая на месиво, оставленное за спиной. Месиво, если несколько часов назад бывшее населением маленькой деревушки Пограничных Княжеств. Ноги скользили в грязи, густо перемешанной с кровью, разрубленные тела чудовищ буквально усеяли улицу.

Пронзительный вой, очень похожий на свист, раздался над деревней, когда из пожарища, не обращая внимания ни на огонь, ни на рушащиеся стены соседних домов, к месту боя по центральной улице деревни двинулся Эмиссар. Костлявое тело покачивалось при ходьбе, в руке багровым пламенем поблескивал узкий клинок.

- Отдайте… мне… раненых… и… я… позволю… остальным… уйти… - сказал он, не сбавляя шага. Манхувер лихорадочно перезаряжал пистолеты, Житэль застонал.

- Уходите, - неожиданно прошептал Свен, голая спина которого все еще дымилась едкими струйками. И следом добавил, но уже значительно громче, - немедленно уходите!

- Ты не имеешь права… - но фразу Рикхарда перекрыл рев бородатого великана.

- Убирайтесь вон! Немедленно! – лапа воина качнулась в сторону, выбрасывая остальных наемников из створа ворот, - я задержу его и похороню, если позволит Ульрик! А теперь прочь!

Удержать Свена бросились Линаро и Гилберг, но здоровяк казался неповоротливым только для дилетантов. Одним движением он оказался внутри деревни, вторым небрежно приподнял сбитую с петли створку и захлопнул ворота ровно перед носом оторопевших друзей. В следующее мгновение наемники услышали, как на ворота лег засов. От Ровдарсона стался только запах паленой плоти и худой вещевой мешок, лежащий в грязи. Приглушенный шумом пожара и бревенчатыми воротами голос Свена настойчиво приказал.

-Уходите! – и в следующее мгновение над поселением взметнулся боевой клич, - У-у-ль-ри-и-и-к!!!

Несколько секунд наемники стояли неподвижно, отчетливо представляя, как бородатый гигант несется на костлявого врага среди пылающих лачуг, а потом Рикхард тряхнул головой.

- Смерть Свена не должна остаться напрасной, нам нужно немедленно уходить…

На этот раз отступать было еще тяжелее – рассеченное бедро Житэля сильно кровоточило и основательно замедляло скорость движения отряда. Оставляя после себя кровавые следы, отряд со всей возможной скоростью уходил на северо-запад, в сторону темнеющего вдали скалистого кряжа. Буквально вынося Житэля на руках, наемники двигались волчьим шагом – пятьдесят шагов бегом, двадцать быстрым шагом. Все, что могло бы хоть как-то замедлить скорость передвижения, было решено бросить. Клинки и пистолеты, зажатые в руках людей, уже не прятались в ножны. Разговоров не было, воздух пронзало лишь шумное дыхание затравленных людей и негромкие ругательства, бросаемые сквозь стиснутые зубы. Житэль, бледный как полотно, болтался на руках друзей, стараясь не обращать внимания на обжигающую боль в ноге. Пятьдесят бегом, двадцать шагом. Только когда в глазах засверкало от усталости, а дыхание сорвалось на хрипящий свист, коммандер Брандер отдал приказ сделать привал. Наемники повалились на сырую землю, не в силах даже ругаться. Манхувер, порывшись в сумке, перебросил по кругу флягу с приторно-сладким вином.

Деревня, охваченная огнем и ставшая могилой для Свена, осталась далеко позади, густые рощи по краям широких полян угрожающе выли и скрипели ветвями, словно в каждой из них поселилось по зловещему существу Хаоса. Рикхард, передав флягу раненому, с трудом поднялся на ноги, поднимаясь на невысокий пригорок. Хорсиган шел рядом, все еще не в состоянии вернуть дыханию привычный ритм.

- Давненько наш отряд не делал таких бросков, - отплевываясь в траву, прошептал он. Рикхард только кивнул, осматривая окрестные поля. Далеко на востоке темнели ровные квадраты размеченных живыми изгородями полей, что означало, что где-то чуть дальше должна была находиться усадьба. Из-за южных лесов в небо робко поднимались две черные ниточки дыма и наемники знали, так не горят мирные очаги, так горят спаленные войной поселения. Неминуемая смерть, ужас и разрушения пришли на земли Пограничных князей. Коммандер прищурился, всматриваясь на север. Там, за узкой полосой леса, на остром высоком холме темнело строение.

- Линаро, - кивнул головой коммандер, привлекая внимание наемника. Тот обернулся, всматриваясь в горизонт.

- Форт? – с надеждой в голосе спросил Хорсиган, вопросительно кося взгляд на Рикхарда. В ответ тот лишь пожал плечами, не отводя от странного холма взгляд. На пригорок, едва передвигая ноги, поднялся Гилберг.

- Житэлю становится только хуже, - голос наемника был сух и бесцветен, словно осенняя трава, - еще пара переходов, и парень испустит дух, - Карлик то и дело прикасался к полученной вчера от эмиссара ране, нервно облизывая губы и постоянно морщась.

Линаро что-то пробормотал, а Рикхард поднял руку, указывая на север.

- Передай Манхуверу и Житэлю, что мы обнаружили форт, через четверть часа выдвигаемся в его направлении. Надеюсь, там у нас будет возможность помочь Житэлю и как следует перевести дух, - он замолчал, стараясь прочитать молчание своих людей. Им всем хотелось бы верить, что за стенами далекой постройки их ожидают не только горячая вода и свежие повязки для раненых, но и надежная защита пограничного гарнизона. Наемники молчали. Хотелось бы верить. Ох, как хотелось бы. Однако, после того, что дикая сила Эмиссара сделала с деревней, надежда на спасение за стенами таяла буквально на глазах. Гилберг тяжело вздохнул, кивнул, осторожно прикоснулся к ожогу, и устало побрел к остальным.

Строение действительно оказалось фортом. Массивной бревенчатой постройкой, увенчавшей вершину скалистого холма на краю леса. Постройкой старой, кое-где покосившейся и обоженной, но с целыми стенами, приземистой башней и узкими двустворчатыми воротами, распахнутыми настежь. Наемники остановились у тропы, зигзагами убегавшей наверх к воротам, и в замешательстве осматривали укрепление. Вопреки ожиданиям, гарнизоны Пограничных князей не смогут помочь отряду – форт пустовал, и, похоже, уже не первый год. Видимо, пограничный барон построил этот пост еще до того, как присмотрел для своей основной крепости нормальное место. Теперь же форт пустовал, брошенный на разграбление мародеров, зеленокожих и диких зверей.

Житэль, безжизненно повисший на руках Манхувера и Гилберга, только постанывал, едва оставаясь в сознании. Проведя в раздумье не более минуты, Рикхард отдал приказ занять форт.

Ветер в очередной раз бросился на штурм форта, проникая под покосившуюся крышу башни, завывая в бойницах, и разбрасывая по крохотному дворику пучки прошлогодних листьев. Коммандер Рикхард стоял на верхнем этаже башни, устало привалившись к узкому стрелковому окну и разглядывал растянувшиеся во все стороны поля. На Пограничные Княжества опускался тревожный вечер.

Скрипя ступенями, на этаж поднялся Хьюго и, стараясь не удариться головой о провисшие перекрытия, подошел к окну. Далеко-далеко, где-то на юго-западе были видны огни небольшого города. Наемники молчали, всматриваясь в опускающиеся сумерки.

Форт, хоть и оказался постройкой старой и стремительно умирающей, тем не менее, удачно соответствовал всем требованиям отряда. На нижнем этаже башни, прямо под ногами коммандера и Манхувера наемники обнаружили кухню, кое-какие припасы из тех, что не портятся даже со временем, очаг и крохотную комнату командира гарнизона. Житэль был тут же уложен на скамью, огонь разведен, вода приготовлена и Линаро занялся перевязкой раненых. Из остальных помещений в форте был также обнаружен каземат с обвалившейся внутрь крышей и тесная кузня, в которой остались лишь горн и грубая старая наковальня. Массивный люк за кузней уводил в подвалы, где, вероятно, была кладовка, оружейная, тюрьма и Сигмар знает, что еще. Проверять желания не появилось… Люк был мгновенно завален бревнами, из этих же бревен был выбран новый засов, заперший все еще крепкие ворота форта, а на надвратную площадку выставлен дозор. Попав в эти старые, покрытые плесенью и следами огня стены, наемники хоть на какой-то миг почувствовали себя в безопасности.

Пятеро людей на забытой Сигмаром земле. Пятеро воинов, израненных, измотанных, преисполненных суеверного страха, в истлевающих стенах древнего оплота. С юга начали наползать тучи, делая темнеющее небо буквально черным. Где-то за лесами начала перепалку воронья стая, на севере, в предгорьях, заревел тролль.

- В былые времена отряд из пяти наших воинов мог бы оборонять такой форт от отряда, - Манхувер задумчиво пожевал губу, - ну, человек, так скажем, в пятьдесят…

Рикхард Брандер только кивнул в ответ. Спору нет – профессиональные солдаты, рубаки на клинках, стрелки, способные в одиночку противостоять превосходящим силам врага, сейчас были бессильны против одного единственного существа, отмеченного маркой Хаоса. Такое бессилие вполне может заставить опустить руки. И Рикхард это знал. Именно поэтому все несколько часов, проведенных в форте, он гонял своих людей, заставляя их то старательно обследовать форт, то прилегающие рощи, то надежность стен, подходы к укреплению, а также навести в форте полнейший порядок. Перед тем, как зайти на часы, Хорсиган даже подмел заваленный мусором дворик и повесил у ворот старый, найденный в каземате масляный фонарь.

Сумерки окутали башню, спускаясь все ниже и ниже, на горизонте появилась бледная зеленая луна, обглоданная с краю беспощадным временем. Линаро у ворот засуетился, разжигая фонарь и крохотную жаровню для обогрева рук. Ставшее бесконечно медленным время тянулось по небу вслед за наползающей на Старый мир луной.

- Знаешь, а это ожидание… - Манхувер замолчал, подбирая слова. Рикхард вновь кивнул. Ожидание дарило надежду. Смутную, тяжелую, ненадежную, как дырявая лодка, но все-таки надежду. На то, что страшное существо и его слуги остались там, позади. На то, что Свен действительно смог причинить Эмиссару вред, остановить, задержать. На то, что все осталось позади. В окно вновь ворвался ветер, теперь уже холодный, ночной.

- Завтра, когда Житэль отдохнет, мы продолжим путь на север. Надеюсь, что к завтрашнему вечеру, в предгорьях Черного кряжа, мы уже наткнемся на патруль бородачей… Ты провел инвентаризацию? – Манхувер покивал, приникая к окну и жадно вдыхая прохладный воздух. Все пули и порох были тщательно пересчитаны, оружие почищено, амуниция починена. Война не прощает даже самых незначительных ошибок. Во всяком случае, людям.

- Ветер пахнет странно… - Хьюго повернулся к коммандеру, - если мне не изменяет чутье, это запах гнилой плоти.

- Я и сам… - начал было Рикхард, как неожиданный грохот, донесшийся с первого этажа, прервал его слова. Лица наемников побелели, когда снизу, прямо из-под собственных ног, до них донесся страшный, нечеловеческий рев.

- Вниз! - рявкнул Рикхард, и они бросились к шаткой лестнице, на ходу выхватывая клинки и пистолеты.

Сорвавшись на нижний этаж, они замерли, не в силах поверить глазам. Пламя, играющее в круглом очаге у стены, яростно заплясало в потемневших зрачках Рикхарда, когда его взгляд встретился с взглядом Карлика Гилберга. Долговязый наемник стоял посреди комнаты, раскачиваясь, словно в трансе. Сорванная одежда клочьями свисала с окровавленного тела наемника, слюна, смешиваясь с кровью, капала со сведенных судорогой челюстей. В одной руке Гилберг словно пушинку сжимал двуручный меч, оставшийся ему в наследство от Бруно, в другой – откушенную руку Житэля, сейчас корчащегося в агонии у дальней стены. А там, где тела Карлика когда-то коснулась цепь Эмиссара, ярко-зеленым светом горела восьмиконечная звезда, вплетенная в именную марку Слаанеша.

Тяжелый стол был перевернут, на стенах и потолке алели свежие брызги. Пламя факелов на стенах заметалось, когда массивная дверь в башню распахнулась, а на пороге возник Линаро с обнаженными клинками в обеих руках. Лицо Хорсигана вытянулось, а затем с искривленных губ сорвался полный боли и ярости стон. Не дожидаясь приказа, он рванулся в атаку. Из-за плеча коммандера Хьюго мгновенно разрядил в Гилберга два пистолета, и стоящих у лестницы людей окутало облако дыма.

Они бросились в сторону, практически ничего не видя перед собой, а где-то впереди, в пороховых клубах, шла схватка. Рычал переставший быть человеком Гилберг, на одной ноте завывал умирающий Житэль, звенела сталь.

Неожиданно, столь же неожиданно, как все началось, бой окончился. Дым медленно вытекал в открытую дверь, открывая глазам наемников поле битвы. С руками, по локоть испачканными в крови, над искромсанным в месиво телом Гилберга стоял Линаро Хорсиган. Кровь даже не капала с его изогнутых восточных клинков – она просто струилась со стали, стекая на остатки врага. Тело Гилберга еще раз дернулось в судороге, затем из перерубленной глотки донесся долгий хрип, и в комнате воцарилась полная тишина. Изорванный зубами Карлика Житэль потерял сознание.

Хорсиган, покачнувшись, сделал два шага назад и буквально упал на лавку. Клинки выскользнули из его рук, со звоном падая на бревенчатый пол. Рикхард бросился к Линаро, Хьюго к отключившемуся Житэлю. И тот, и другой были живы. И тому, и другому досталось что надо…

Они смогли перевести дух только через час, когда раненые были вновь перевязаны, остатки Гилберга сброшены в люк у каземата, а в комнате наведен порядок, хотя кровавые разводы и пятна на полу, стенах и даже потолке, мыслей о порядке отчего-то не вызывали, ну никак. Житэль так и не пришел в себя, потеряв на этот раз уж очень много крови, а у Хорсигана с левой стороны было сломано два ребра – хвала Сигмару, удар Гилберга пришелся по нему плашмя, иначе в отряде Рикхарда стало бы целых два Хорсигана.

Туго перебинтованный поперек торса Линаро остался в башне, а коммандер Брандер и Манхувер поднялись на ворота, где в оставленной жаровне медленно дотлевали угли. Открыли бутылку вина, захваченную еще утром, молча выпили ее, передавая друг другу, и отрешенно уставились в ночь, настороженно прислушиваясь к окружающему форт лесу.

- Знаешь, что сказал Гилберг перед тем, как умереть? – голос Хьюго был удивительно спокоен.

- Мне показалось, - повернулся к наемнику Рикхард, - что он просто хрипел…

- Он сказал: «подчинитесь мне», - Хьюго тяжело вздохнул, - клянусь Сигмаром, я услышал, как он это сказал…

Они вновь замолчали, допивая остатки вина.

- Мы все умрем в этих проклятых землях, - прошептал Манхувер, и широко размахнувшись, бросил пустую бутылку в темноту.

Окончание рассказа