Начало рассказа

Внезапно Рерик сорвался вперед.

- Агмунд!

Атли ринулся за ним, краем глаза отмечая отстающего Эймунда и Хильд. Обогнув дружинников конунга, они почти бегом достигли стен. Разбитый клин отступил, оставив под стенами лишь уползающих раненых, рюгенцы утихли, вновь попрятавшись за укрытиями. Снова начала стрелять машина, стрелы продолжали работу. Атли увидел Агмунда не сразу. Рерик, следивший за боем, четко видел, куда упал сраженный воин и безошибочно рванулся к этому месту, опасно близко приближаясь к стене. Атли в нерешительности замер, спрятал в ножны так и не вступивший в дело, обманутый меч, дал знак Эймунду стоять и бросился за Рериком, накрывая его голову своим щитом, пригибаясь от полетевших к ним стрел.

Рерик смело съехал в полный грязи ров, пробираясь через трупы. Атли не отставал. Стрелы забарабанили по щитам. Рерик ухватил лежащего Агмунда, выдергивая его из-под горы тел. Арконцы дернулись было, замелькав в проломе, но не решились, лишь что-то крича и грозя оружием. Прикрываясь щитами, раумы потащили Агмунда прочь от стены. Подсобили франки, подхватили, осторожно вынося из-под стрел, укладывая на землю. Забрызганные грязью и перепачканные чужой кровью урмане отошли, предоставив раненного Хильд. Агмунд тихонько стонал, его шлем свалился еще в сече - подвели ремни, не сдержавшие удара, из-под прорубленного кожаного доспеха толчками рвалась кровь, очерчивая кровавую улыбку раны. Меча Агмунд из левой руки не выпустил.

Урмане втроем вернулись к стенам, вслушиваясь в говор окружающих воинов. Конунг готовил еще одну атаку. Легкие отряды снова потянулись к стенам.

Атли закусил губу, проклиная себя за то, что первым не заметил, как упал Агмунд. За то, что первым не метнулся на выручку, забыв о нависающей сверху смерти. Урмане молчали, изредка перебрасываясь словами, обсуждая новые хитрости Людовика. Атли поднял глаза к серому небу. В следующий раз он пойдет в борг! Каркали вороны, выписывая широкие круги.

Атли поправил шлем, расправил на плечах бармицу и снова обнажил меч, брякнули обручья.

В нескольких метрах впереди конунг Людовик величественно протянул в сторону правую руку, позволяя слуге застегнуть на предплечье массивный наручь. Рядом с конунгом протрубил рог, взметнулся еще выше стяг - вокруг Людовика начал формироваться новый отряд. Подошли воины, отражавшие атаки разбойников.

- Конунг сам поведет людей на штурм, - Рерик почесал бороду, поправляя ремешки своего сакского шлема. Перехватил из-под щита меч.

- Пойдем, - урмане прошли к конунгу.

Что-то вереща на франкском, суматошно размахивая руками к Людовику из ниоткуда подскочил маленький, взлохмаченный человечек, забрызганный чернилами. Его богатая одежда была помята и испачкана. Прорвавшись через могучие руки дружинников он почти повис на груди конунга, причитая и крича. Людовик что-то прогудел, похлопал малыша по облысевшей голове и дал знак воинам унести крикуна. Обливавшегося слезами человечка осторожно увели прочь. Людовик готовился к бою.

"Потерпи, конунг", - Атли бросил взгляд вверх, к стенам, - "Сам Людовик, брат твой по роду идет мстить и, клянусь - Аркона не отделается простым страндхугом!"

Викинги сомкнули щиты в стену. Крайним слева встал притоптывающий на месте Эймунд, справа - Атли, глубоким дыханием начиная разгонять по телу боевой жар.

Легкие отряды конунга, в который раз неся бешеные потери, смогли еще прочнее укрепить настил, выложив через пасть рва новые бревна, охватывая их веревками и орошая кровью. Новый строй, придирчиво ровняя щиты, вырос у стен.

Молодой монах, дрожащими пальцами сжимая распятие так, что костяшки побелели, появился рядом с Атли, зажмурился, на вытянутой руке суя крест прямо в лицо северянина.

- Только не детей и женщин! - выпалил он еще больше бледнее лицом. Казалось, он готов упасть в обморок.

- Что? - Атли отстранился.

- Не детей и женщин! Клянись, идя в город! - монах приоткрыл глаза.

Атли задумчиво вгляделся в распятого на кресте человека.

"У тебя тоже не нашлось под рукой верной дружины, Белый... "

- Клянусь, - Атли потерял интерес к монаху, переместившемуся налево.

- Только не детей и женщин! Клянись!

-Чего?! - прорычал Рерик, вглядываясь вниз.

- Только не детей и...

Вновь зажав меч под щитом, Рерик протянул к монаху свою здоровую лапу. Глаза бедняги распахнулись, кровь окончательно ушла с лица. Приобняв монаха за плечо, Рерик без усилия швырнул парня за строй. Не произнеся ни звука, монах растянулся в грязи, вызвав взрыв хохота у нескольких гардцев, стоявших позади.

- У этих франков, тролли их искусай, в битве на трех человек один воин. Остальные зеваки или монахи толстозадые, - Рерик сплюнул.

Вновь прогудел рог. Строй колыхнулся, начав движение, лучники выбивались из сил, заставляя стены пустеть. Людовик таки не пошел в бой. Облачившись к битве, он остался позади, лишь немного приблизившись к стенам. Зато часть дружины послал - бронированные франки двигались плотно, прикрываясь большими щитами.

Все замерло, Людовик что-то закричал, строй ответил в сто глоток, зашелся ревом боевой рог и новая толпа, охваченная лихорадкой битвы, ломанула на стены. На воротную башню поднимали лестницы.

Атли секунду не двигался, позволяя гардцам обтечь небольшой урманский строй, а затем шумно выдохнул.

- Рерик, пошли!

И рванулся вперед. Пошел, приопустив щит, прямо к пролому, куда уже подтягивались смельчаки. Ноги предательски скользили в грязном месиве. Голос конунга властно скользил поверх шлемов и голов, направляя, подбадривая. Рюгенские вернулись к стене, перевязанных и истекающих кровью было много - едва не более, чем целых. Защитники кричали, поливая врагов руганью.

"Недостойное дело это," - подумал Атли и вдруг почувствовал, уже ставя ногу на бревна настила - Рерик не услышал его команды. Не услышал из-за бряцания кольчуг и стука щитов, гомона окружавших и криков раненых. Атли остановился, рассматривая пролом, враги строились, не забывая о машине конунга.

Рерик конечно понял, увидел метнувшуюся вперед спину Атли, понял, запоздало бросившись вслед, утягивая Эймунда, но людской поток отделил урман, стеной выросши позади Атли. Впереди на помосте уже были воины - к досаде - и бездоспешные. Куда ж вы, смертники? Добравшись до самой стены, несколько франков уже молотили в пролом, отражая удары, летящие изнутри. Один из них вдруг схватился за голову, роняя топор, и осел в ров, сползая по трупам.

Конунг кричал, подгоняя воинов на штурм, сзади начали напирать. Атли вновь взглянул на срубленную голову, на башню, куда потянулись лестницы и наиболее отважные карабкались, забросив за спину щиты. Близко-близко, вверху слева висела в темном небе голова.

Глаза открыты... Конунг смотрел вниз, ожидая подмоги. Смотрел на Атли.

Стараясь не поскользнуться на бревнах, Атли пошел к пролому. Толпа уплотнилась, люди давили, поднялись щиты. В проход упали двое франков, за ними еще один, их били, не давая подняться. Воины продолжали прыгать внутрь, напарываясь на рюгенский строй. Атли все-таки поскользнулся, едва не упав налево, в ров, но удержался, вытянул ногу, позволяя людскому потоку нести себя дальше. Ох, не дело это для викинга...

Внезапно прямо перед Атли выросла стена борга - только голову приподнял. Тяжелые бревна, измочаленные тараном и топорами, уходили в обваленный берег рва, заваленный людьми. Атли приготовился к рывку, осмотрел нависающие бойницы и ...

Легкий бездоспешный вовсе гардец - совсем пацан - даже без шапки, вынырнул перед урманином. Вооруженный одним копьем и ножом он пытался пролезть за оттирающие его сильные спины и пройти в пролом. Атли вновь поскользнулся, без разговоров смахнул мальчишку в ров, опасно накренился и начал падать, все еще пытаясь удержаться.

Атли бы упал. Но ему не дали. Нет, не добрые воины, опережая друг друга ломящиеся сквозь стену - те вообще не заметили чужака, и не свои, на радость троллям отставшие в толпе. Чья-то рука, твердая, словно камень и сильная, уперлась в спину, снизу - с насыпи, удерживая наклонившегося надо рвом северянина. Чуть спружинила, напрягаясь, и толкнула, как стальной каленый прут, поднимая Атли обратно на мост. Уже входя в пролом, Атли успел заметить, мельком оглянувшись, раненого франкского хевдинга, одним коленом опирающегося на завал трупов. Шлем промят, щит изгрызен вражьими секирами, вторая нога, безвольно висящая - истекает кровью. Да еще кривую улыбку успел Атли рассмотреть...

Секунда еще и понял - внутри! Целый, пока.

Одноглазый остановился, не донеся до губ чашу с вином. Взглянул вниз, где звали его. Вороны метнулись с небес.

Атли ринулся влево, вдоль стены, перепрыгивая наваленные бревна, затоптался, прикрываясь щитом, на утоптанной площади. Рюгенцы все-таки не удержались. Надавили еще и они дрогнули, расползаясь двумя неплотными хирдами, отходя вдоль стен, впуская в город все новых и новых врагов. Атли метнулся влево - строй, прыгнул вправо, где рубились франки, закрутился на месте, высматривая на стенах лучников. Уже и не понять - это свои на башне? Ворвавшийся следом гардец испуганно отшатнулся, прикрываясь от удара. За защитника принял, Атли поспешно обернулся лицом в город. Своих не видать - отстают. Атли зарычал, бросаясь направо, где еще держались, прижимаясь к домам, с пару десятков защитников.

Налетел, по ровному месту-то. Накинулся на одного, низко пригибаясь. Тот дернулся, перекосило всего, сжался весь как-то и шарахнулся в сторону, неумело защищаясь. А честно если - никудышные воины, рюгенские эти. Во всяком случае - для норвежца.

Атли ударил его поверх длинного щита, отбрасывая прочь, оставляя бездвижно лежать в примятых кустах. Второй налетел - кольчуга до колен, меч богатый, да вот, видать щит где-то на погибель свою призабыл. Атли кинулся к нему в клинч, словно приклеиваясь. Ударил, еще, верный меч струей пламени живого в руке запел. Рюгенец упал, прикрывая голову, брызнули кольчужные кольца, а Атли еще раз пять ударить успел, пока враг земли не коснулся.

Рванулся дальше, попал в самую сечу, закружился...

Замер, чувствуя, как наполняется кровью правый онуч. Шатнулся в сторону, волоча ногу, развернулся, встречая бросившегося здоровяка с длинной секирой. Такая в жизни неповоротливого поет лишь один раз... Арконец ударил, Атли выдержал паузу, вскользь принимая лезвие краем щита, и буквально повалился вперед, подминая древко, хлестнул, замахнулся, ударил еще раз, прямехонько во вмятину на шлеме и упал.

Пыль была забрызгана кровью. Уж что-то быстро слишком нога немеет. Атли сел, скосив глаза. Повалился на спину, не удержавшись на локте. Выронил щит. Медленными, но долгими толчками кровь уходила из длинной раны. Встать бы надо...

Вот Рерик промелькнул, рюгенские отбиваются еще. Франки бегут, прорываясь вглубь борга, топот, мелькающие на фоне неба люди. Эймунд, как гончая перемахнул прямо через лежачего, уносясь прочь, отбрасывая последних защитников. Крики, стоны, чей-то плач. Женский...

Уже что-то подожгли. Франк пробежал к стене, зажав под рукой отбивающуюся девчонку. Атли проморгался, пытаясь сбросить пелену с глаз, зажал молоточек в кулак. Над ним вырос Рерик, смахивая с меча кровь, Эймунд, неприятно скалясь, тяжело, загнано дыша. Хильд, как всегда из ниоткуда... Какие-то тряпки, онуч срезала, шлем сняла.

В вышине прояснилось небо. Далекий Биврест, видимый лишь ему, а еще выше Атли заметил конунга, на слепящем коне возносящегося вверх. Чертог Героев ждет, вот уже и отец рукой машет, освобождая место за длинным столом. Отец Побед получил свою жертву. Атли взглянул на стены. Голову сняли...

Урмане молчаливыми тенями возвышались над раненым, недвижимо стоя посреди всеобщего хаоса. Грабеж и огни, Аркона не дождется жалости. Рерик молча протянул руку, указывая мимо головы Атли. Теряя последние силы, тот повернул голову, кося глаза. Волшебство будто... В двух локтях от головы Атли, укутанный пылью лежал тяжелый, богатой, золотом прошитой, тесьмой прихорошенный, широкий кожаный кошель. Атли протянул руку, поднимая добычу. Урмане взяли свой трофей, дарованный самими асами, и никто в Мидгарде не посмеет сказать, что они его не достойны...

Ревели рога, Аркона начинала гореть.