Уэст-Палм-Бич, 23 декабря 2068 года, 21 час 30 минут.

Кондиционер определенно не справлялся. Воздух, липкий и душный, словно старая футболка, лип к телу, мешал дышать полной грудью и душил. Мартин протянул руку к банке, замечая, как машинально повторяет его жест Лоуренс. Глоток холодного, но мгновенно нагревающегося в небольшой комнате лимонада не принес облегчения, оставив после себя на языке тяжелый привкус металла и консервантов. И это у них тут такая зима! Чертова планета, куда катится мир?!

– Как он здесь живет?

Слова, медленные и тягучие, казалось проплыли через комнату, осев где-то в углу. Чекки заерзал в плетеном кресле, усаживаясь поудобнее, что-то пробубнил и одним глотком прикончил банку, отставляя пустую жестянку на низкий журнальный столик.

– Кто бы говорил, – лениво обронил Мартин, продолжая разглядывать стены. Если верить распространяемым о хозяине слухам, то на каком бы из нестерпимо солнечных побережий не поселился Сантейро, квартира его вида своего не меняла. Словно наемник перевозил из страны в страну целые чемоданы диковинок, каждый раз превращая жилище в странную смесь исторического музея, подпольного штаба сектантов и оружейного магазина. Чередуясь с длинными, бросающими в первобытную дрожь масками африканских племен, на желтом фоне стены размещались кривые ножи, наконечники ассегаев и современные штурмовые карабины. В дальнем углу, небрежно опираясь на усилитель головизора, стоял высокий кожаный щит, раскрашенный яркими красными полосами.

Фотографии, вырезки из журналов и просто картинки, черно-белые, цветные и объемные изображавшие какие-то храмы, руины или бескрайние уголки джунглей, висели, лежали и валялись буквально повсюду. Добавьте сюда пару сотен банок из-под лимонада, плотно запечатанные жалюзи на окне, превращавшие комнату в просторный гриль на четыре персоны, и плетеную мебель в стиле шестидесятых годов прошлого века и вы получите полную картину жилища прославленного Сантейро.

Лоуренс не переставал ворочаться, что-то бубня и вороша фотографии на столике. Приведенный в относительную норму ударной дозой препаратов, которые Данст сумел вкачать в Койота, сегодня он выглядел просто великолепно. По сравнению со вчерашним днем, конечно…

– Ну и где этот чертов негрило? – Лоуренс уже приготовился было покинуть кресло, как на пороге комнаты бесшумно возникла тень.

– Чертов негрило уже здесь, Койот и положи мои фотографии.

Мартин хотел улыбнуться. Не смог. Жарко.

– Ты закончил? – тень кивнула, отодвинула журчащую занавесь, сплетенную из крупного бисера и в комнате появился хозяин этой по меньшей мере странной трехкомнатной квартиры в небольшом домике практически на побережье Атлантического океана. Мартин кивнул в ответ. Лоуренс в очередной раз что-то неразборчиво пробубнил и снова сел, откладывая пачку фотоснимков обратно.

– Давай, – Фаусто Сантейро щелчком распечатал банку лимонада и привалился плечом к косяку, – Мартин, поведай мне все еще разок…

Мартин вздохнул, осознавая, как же нелегко ему это удается. С тенью Сантейро, казалось, в комнату вошло что-то еще, столь же неощутимое и плотное, словно жара, заставив кондиционер буквально поперхнуться. Фаусто качнул головой и его «тысяча косичек» зашевелилась, словно змеи Горгоны Медузы.

– Мы берем объект, охраняемый профессиональной группой. Находим необходимую информацию, копируем ее, уничтожаем оригинал и уходим. Группа из пяти-шести человек, предполагаемое сопротивление примерно такое же.

Фаусто вновь качнул гривой. Вопрос был риторический – еще час назад, как только Данст и Лоуренс прибыли в эту квартиру, негр уже знал все подробно и в возможных деталях. Просто у него так было заведено, у Фаусто Сантейро, и Данст терпеливо ждал, а Лоуренс нетерпеливо помалкивал. Сантейро глотнул лимонада, кашлянул…

Фаусто Сантейро, биологический возраст 41 год, черный мужчина. Доминирующий психотип: сангвиник, спокоен, уравновешен, рассудителен, погружен в себя. Специализация: штурмовик. Дополнительные возможности: снайпер, транспортные средства. Биоимплантанты: 75% грудной клетки; механические усилители: информация недоступна. Уровень подготовки: экстра-1. Увлекается искусством войн и боевыми обычаями различных народов, религиозен. С 2036 года принимает участие в боевых действиях. В тринадцать лет уже командовал диверсионным отрядом во время Ямайской Войны за Независимость. В 2039 году приехал в Колумбию, где прошел профессиональную подготовку в лагере Картеля Кристобара. С 2040 по 2043 годы участвовал в ряде диверсионных вылазок на территории Мексики и США. 2044-2050 годы: информация недоступна. В 2051 году появился на территориях ЮАР и Анголы в рядах корпоративных наемников «Майкрокосма». 2054 год: Таиланд, Гонконг, Монголия, Афганистан. С 2058 по 2063 год участвовал в ряде крупных корпоративных заказов по всему миру. 2064 год: центр повышения профессиональной квалификации в Ливане. В 2066 году в разгар Мексиканской войны снова возвращается в Колумбию. До 2068 года принимал участие лишь в двух не крупномасштабных операциях. Имеет двенадцать ранений.

…нагнулся, отставляя пустую банку. Громадный негр, одетый только в спортивные трусы, страшный, как жизнь миссис Тилл. Штурмовик выпрямился и из зарослей своей шевелюры внимательно посмотрел на обоих.

– Мне необходимо приблизительно пятнадцать минут на сборы, Мартин.

Данст кивнул. Лишние разговоры хороши с любым, но только не с Сантейро и говоря по чести, Данст не совсем честно поступал, приехав за наемником в Палм-Бич. Он просто отлично знал, что тот не сможет отказаться… Лоуренс же только недоумевающе хмыкнул.

Наемник еще немного постоял на пороге, обернулся и исчез, вновь прошелестев занавесом.

– Когда ты рассказывал мне об этом парне, я думал ты бредишь, – Чекки все же поднялся из кресла, подойдя к окну.

– Когда я рассказывал тебе об этом парне, ты выблевывал последнюю наркоту из своего нутра, – Лоуренс в ответ поморщился, – но я ни на слово тебя не обманул.

– И что, он вот так вот взял и согласился? Не выяснив контракта, не уточнив бонусы? – Койот хмыкнул, ногой оттолкнув несколько пустых жестянок, – это любитель лимонада и африканской экзотики меня немного пугает…

– Меня тоже, – Мартин осторожно потянулся, чувствуя, как намокла майка, – и тем не менее. Хочешь узнать все сам – спроси его, он тебя за это не пришибет.

Лоуренс неопределенно повел плечом.

– Он что, последователь культа Вуду? – Мексиканец вгляделся в одну из голокартинок с изображением древнего южноамериканского храма.

– Вроде того, – ответил Данст, понимая, что самому ему все это никогда не было по вкусу. Единственное, в чем у них с Сантейро сходились взгляды на жизнь, так это в отношении к собственному жилищу.

– Мне как-то не по себе, – Чекки остановился возле резной деревянной маски, – вроде как привык? Приходишь, заключаешь контракт, проверяешь человека, принимаешь в группу… А тут? Он что, эти десять минут там в комнате обряды совершал и с духами общался?!

– Да, – Мартин не знал, как ответить полнее и безобиднее и ему показалось, только показалось, конечно, что Койот вздрогнул. Данст знал Фаусто с шестьдесят четвертого, когда они вместе прошлись через Ливан во время работы Мартина на «Спектраком». Так или иначе узнав друг друга, они еще пару раз пересекались по вопросам работы, причем один раз Сантейро пришел в группу Данста сам. Именно тогда Мартин и познал жизненную философию этого черного человека. Самые опасные люди на свете, это профессионалы, но опаснее в десять раз, когда профессионализм замешивается на фанатизме или Вере…

Лоуренс не верил темнокожему. Данст тоже.

– Я немного раньше.

Черная тень снова возникла на пороге, на этот раз заставив вздрогнуть обоих. Говорят, что никто и никогда не видел цвета зрачков Фаусто Сантейро. Мартин посмотрел на часы. Через час связь с Молтоном, потом самолет… Фаусто темной глыбой возвышался за занавесью, добавив к своему гардеробу длинную желтую майку, солнцезащитные очки и небольшую спортивную сумку.

– Отлично, – Мартин поднялся, разминая ноги, – оружие можешь не брать, Фаусто, мы едем в аэропорт.

Спортивная сумка перекочевала из руки Сантейро на узкий диван, обтянутый кожей зебры. Лоуренс хмыкнул, делая шаг вперед. Его зацепило, он хотел реванша. Старательно пытаясь не улыбнуться, Мартин наблюдал за ними, отлично представляя, что будет дальше.

– И что, – Лоуренс наклонил голову, словно приглядываясь к сопернику, – ты хочешь сказать, что все, что о тебе рассказывают чистая правда?

Сантейро повернул к нему голову.

– Мне нечего скрывать, – Лоуренс снова хмыкнул и продолжил наседать.

– И что ты никогда не отказываешься от предложенного задания? Это правда? Любой, предложивший тебе контракт, получает тебя? Ты плюешь на деньги, на условия, на работодателя, на командующего группой? Бросаешь все, лишь бы пройти миссию?! Может ты миссионер? Занимаешься благотворительностью?

Мексиканец еще не совсем пришел в себя и Данст это знал. Вероятно, об этом догадался и громила. Он осторожно шагнул к Койоту, откидывая назад гриву и тот собрался, словно ожидая, что Сантейро его ударит. Ни один мускул не дрогнул на черном лице Фаусто.

– Когда-нибудь, Лоуренс, – его голос, густой и тягучий, накатывал волной, – ты все поймешь. А пока просто выполняй свою работу… Хочешь, что бы я объяснил? Хорошо. Но сначала ответь, на кого ты работаешь?

– Работаю? – Чекки чудом не хмыкнул в ответ, изгибая бровь в раздумье, – странный вопрос, Фаусто. Можно сказать, что я работаю на «Тудацу», можно посмотреть с другой точки и ответить, что на Данста, – он качнул в сторону Мартина головой, – если занять еще одну позицию, то я работаю на того, кто платит. И чем больше, тем лучше. Ты задал странный вопрос…

– Ты глуп, Лоуренс, – в голосе Сантейро, казалось, прорвалась обида, – но я надеюсь, что когда-то прозреешь. Ты работаешь не на Данста, не на Корпорацию, не на кого-то еще. Мы все служим одному – тому, что пришло в наш мир, не назвав себя, Койот. Той тьме, что сотворила Конец Мира, даже не уведомив этот самый мир. Мы продолжаем жить в царстве Властителя Зла и продолжаем служить ему, проклятые солдаты, отдающие наши души и умения за собственные старые грехи, день за днем призываемые Им на работу. Это твое и мое проклятие, это наш путь, с которого мы никогда не уйдем. Не Данст призывает меня – тот, чей голос слышат немногие, вновь собирает своих слуг, а Доппельгангер лишь один из избранных его. Мои предки знали это еще до Армагеддона, это знали и их деды и деды их прадедов, я знаю это сейчас. Загляни в свою душу, Лоуренс и увидишь, кому на самом деле служишь… Тогда при чем тут контракт или деньги?

Лоуренс молчал, всматриваясь в зеркальные очки Сантейро, борясь с непреодолимым желанием молниеносно сорвать завесы, что бы хоть на миг заглянуть в глаза безумца. Мартин тоже молчал. Конечно, он мог бы сказать: «Эй, Фаусто, оставь парня в покое, у Койота сейчас не лучший период в жизни и он даже лучше чем я может представить себе, о чем ты говоришь…», но он не вмешивался в дуэль, позволяя напряжению сохраняться.

Чекки выдержал. Не с легкостью, но выдержал, отведя взгляд от зеркал очков лишь после того, как Фаусто первый качнулся назад.

– Нам пора? – Сантейро повернулся к Мартину и, словно Лоуренса вовсе не существовало в этой комнате, добавил, – а ты как всегда делаешь правильные выборы, командир. Думаю, мы подружимся с этим долговязым…

Фаусто обошел Данста и вышел в дверь, даже не выключив кондиционер.

– Он псих? – Лоуренс подошел вплотную, наклоняясь к уху Данста и не отводя глаз от выхода.

– Не больший, чем мы с тобой… – Мартин нагнулся за пультом и щелчком кнопки прекратил мучения аппарата, – а в чем-то, пожалуй, даже и меньший…

– И ты туда же?! – перешагивая через завалы пустых банок, Мексиканец понуро направился вслед за командиром, – но все-таки, что, скажите мне, этот шаман кроме лимонада тут ест?

Доехали быстро. Гостиница, через терминал которой Молтон должен был выйти с группой на связь, находилась на южной окраине, практически на трассе, ведущей в Майами. Добрались немного быстрее, чем рассчитывали и практически умерли на кроватях номера, не считая Сантейро, конечно, которому местная жара казалось вовсе нипочем. Одно дело, когда с полной боевой выкладкой по джунглям – так там и настрой иной, а другое – задушенный смогом городишко на берегу грязного океана и жара, сбивающая с ног.

Говорили, что это связано с экспериментальными запусками с Мыса, до которого отсюда было вообще рукой подать и Лоуренс с Фаусто даже неожиданно нашли общий язык, пересказывая друг другу тайны самых секретных военно-космических баз Америки. Мартин в пол уха слушал, поглядывал на часы и считал.

По предварительным данным, сообщенным Молтоном еще до контакта Данста с Койотом, противостоять им должна была группа класса «медиум» с возможным подкреплением в лице стажерных групп. Это пять-шесть человек, как он и сказал Сантейро, плюс возможные пять-шесть необстрелянных детей. Вчерашний день, самой лучшей частью которого явилось откачивание Лоуренса, имел все шансы стать самым плохим днем за все истории военных кампаний Данста. Карл Уорберг и Рито Уэрт, лихие парни, которых Мартин помнил еще по «Силиконовой», неожиданно отпали, как возможные варианты. Уэрт был завербован и буквально через неделю отбывал в Австралию, а Карл неожиданно для самого Данста пошел на попятные, скомкал разговор и всем своим видом дал понять, что работать с Доппельгангером сейчас не будет. Ну, понятно… Их спутниковая видеосвязь длилась ровно сто секунд. Весьма лаконичный ответ.

Но Данст не зря считал себя крепким орешком. Даже не поведя бровью, он волоком втащил Лоуренса на трап самолета и через несколько часов беспокойного сна в откидном кресле они уже окунались в пекло Флориды. Поиск Сантейро занял весь день, но сейчас, прикидывая в уме дальнейшие варианты, Мартин нисколько не жалел. Им все равно не суждено ходить вторыми…

Ровно в одиннадцать Мартин поднялся с продавленной кровати, осторожно прошел между спорящими Лоуренсом и Фаусто и сел за терминал, подключаясь в режим ожидания. За наемниками было интересно наблюдать – выпивший все мыслимые дневные нормы закупленных Данстом препаратов, Мексиканец был возбужден и красноречив, тогда как громила в привычной ему манере отвечал короткими, лаконичными и бьющими в цель фразами. Наблюдая за бойцами и краем глаза поглядывая вечерние новости местного канала, Мартин ожидал звонка.

Молтон опоздал на сорок секунд.

Легонько постукивая кончиками пальцев по краю обшарканного стола, Данст с нарастающим нетерпением ожидал окончания стандартных процедур защиты линии, которыми так любил злоупотреблять старик. Картинка выровнялась, на экране появился Дензел.

– Твою мать, моя жопа! Кого я вижу на этом стареньком мониторе? – он по обыкновению не был оригинален и Данст с оттенком неудовольствия заметил край граненой бутылки рядом с клавиатурой, – милый мой мальчик! Как говаривала моя покойная матушка, успокой Господи ее душу, вот ведь появился – что лошадь какнула!

Мартин сухо кивнул в ответ, отрегулировал угол наклона камеры и понизил громкость динамика.

– Привет, Фредерик. Я надеюсь, у тебя что-нибудь для меня есть…

– О! – Молтон аж подпрыгнул на стуле, улыбнувшись от уха до уха, – как ты догадлив, мальчик мой! И пусть меня до смерти закусают в член все Манхэттенские проститутки, если ты не скажешь мне, что начал собирать людей!

– Лоуренс и Сантейро. Этого мало, Дензел, придется подключаться и тебе.

– Куда направишь стопы?

– Через полтора часа самолет в Альянс. Я хочу, чтобы к моему прибытию в Тур меня ожидала информация по следующим людям, – Мартин повел пальцами, касаясь засаленного трекбола, и подготовленный к отправке файл сорвался в Сеть, – если хотя бы двое из них сработают, все будет в порядке. Отошли им официальный протокол контракта, я хочу, чтобы ты их для меня завербовал.

Дензел скосил глаза на собственный монитор, принимая сообщение Данста, и тут же развернул файл. Помычал, бегая глазами по строчкам, кивнул, поднимая взгляд обратно на камеру.

– Отлично, Мартин! Сразу видно, что думаешь ты не жопой. Хотя хватит тебя хвалить – зазнаешься еще. Обещаю, что посмотрю и сделаю все возможное… На борту я с тобой еще свяжусь.

– Обязательно. Что еще?

– Файл с последними сводками как всегда у тебя, – Молтон улыбнулся, слыша, как прозвучал на машине Мартина сигнал приема почты, – ознакомься и парням своим расскажи. Картина становится понятнее и понятнее с каждой минутой. Держитесь за мошонки, мужики! Мне удалось законнектить свои подвязки во внутренней службе разведки «Тудацу» и получить кое-какие сведения, так что прежде, чем вы выдвинитесь на объект у тебя уже кое-что будет. Слушай сюда: в наше поле зрения попадает фигура, непосредственно связанная с расположением и фортификацией описанного в миссии объекта. У узкоглазых ребят из «Тудацу» нашлось небольшое досье на господина Донахью, начальника службы оборонительных сооружений и главу кабинета Корпоративной Архитектуры «Конро». Чуешь, чем это пахнет?

Мартин кивнул. Он начинал чуять…

– Правильно, – Молтон хохотнул, – это пахнет, как старое, засохшее дерьмо носорога, встретившего Годзиллу, да простят меня присутствующие здесь дамы за сортирный юмор. Парни из разведки конечно не торопились делиться подобным с тобой, ибо ты отлично знаешь, что сморчки, вроде Миасо никогда не ведут войну до победного конца, довольствуясь только временными уколами по врагам. Им просто в собственных целях было неинтересно раскрывать этого человека, но тем не менее вот он! Мозг, построивший «Конро» и Кей-Джи-8621 в прямом смысле этого слова. Сейчас Донахью не у дел. Разбогател, управляет отделами и строительными операциями, но! Вот то самое «но»!

Мартин собрался, внимательно ловя каждое слово Дензела, и даже спорщики за спиной поутихли, подсев ближе и стараясь не мешать.

– Именно господин Донахью имеет полный список ключей, доступов и паролей к защитным, компьютерным и оборонительным модулям объекта! Конечно, есть дублеры, резервные варианты, а то он вообще-то в годах… Но вот за дублеров-то парни из Корпоративной разведки и не отвечают. В общем – слушай сюда, Мартин. Господин Донахью в ночь на Рождество совершает перелет из Саудовской Аравии, где последнюю неделю находится с деловым визитом, в Марсель. Полет, как ты можешь предположить, будет происходить над нейтральным воздушным пространством, частично контролируемым пограничниками Альянса. Средиземное море. Батальон охраны на аэродроме у арабов, примерно столько же во Франции. Информацию принял?

Мартин кивнул, уходя в размышления, но заставил себя отвлечься и вернуться к разговору. Продолжил твердо, тщательно подбирая каждое слово.

– Фредерик, – как это не удивительно, но старик неожиданно собрался, – завтра к вечеру мне необходим зафрахтованный на твое имя реактивный самолет класса «Суперцесна», оснащенный необходимыми мне приборами на аэродроме Монпелье, Безье или, на худой конец Тулузы. С борта самолета сегодня ночью ты получишь список дополнительного снаряжения. Еще мне нужен пилот, временный, но надежный, желательно твой человек. Просто так, из чистого любопытства, мне так же нужен точный курс самолета господина Донахью, приблизительный список группы сопротивления и время прибытия в определенные точки в континентальном времени. У тебя ведь есть в Южной Франции работающая группа стажеров?

Дензел только пожал плечами.

– Хорошо.

Лоуренс за спиной хмыкнул.

– Что по поводу парня в гостинице?

– А пусть он теперь с чертями трахается в дырку, которую ты ему в голове проделал! – Фредерик дернул плечом, – поверишь? Я, со всей моей осведомительской базой смог за двое суток только узнать, что парень принадлежал к одной из группировок русской диаспоры! И все, концы в воду. Это не профессионалы, они просто хорошо бегают… – он криво усмехнулся, но Мартин уверенно кивнул.

– Спасибо, Фредерик, отличная работа.

– Какая в …. – он отодвинулся, – отличная работа?!

– Что у нас еще?

– Еще? – Фредерик Молтон задумчиво вздохнул, почесал бороду и неожиданно чихнул, – есть и еще. Значит, вот что я тебе прямо сейчас могу сказать: числа двадцать шестого – я уточню – ты или твой человек должен прибыть в Дозанн или Женеву. Эйрин Маршалл, одна из моих бывших стажерок, сейчас поднялась до «медиа», занимается диверсиями, отлично водит технику. Я завербую ее для тебя, останется только подобрать на точке… – Дензел задумался, – хорошая девочка, поверь, тебе в самый раз будет.

Мартин кивнул.

– Спасибо скажу после. Еще новости?

– Добрались до плохого, – Дензел пожал плечами и Мартин услышал за спиной невольный вздох Лоуренса, – хотя я до последнего говорить тебе этого не хотел…

– Вываливай, – Мартин сел прямо и постарался приготовиться к худшему – в момент подготовки к операции узнавать плохие новости все равно, что получить штрафным ударом в пах.